А.С. Волосников, Е.А. Гринь, Э.А. Гряда, Д.В. Кудрякова
Земельные споры
Конспект лекций. Краснодар: КубГАУ, 2016. - 178 с.

Предыдущая

Оглавление

Следующая

Лекция 1. Понятие и виды земельных споров, особенности порядка их разрешения

1.3. Порядок разрешения земельных споров. Рассмотрение земельных споров арбитражными судами, судами общей юрисдикции, третейскими судами

 Определение формы защиты гражданских прав приобретает особую актуальность в тех случаях, когда объектом нарушенного права выступает недвижимое имущество, в том числе земельные участки. В качестве универсального способа защиты гражданских прав выступает судебная защита, при этом на основании пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации[13] она осуществляется в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, а именно судом общей юрисдикции, арбитражным судом или третейским судом.

Необходимо обратить внимание на то, что ст. 64 ЗК РФ, устанавливающая только судебный порядок разрешения земельных споров,  не предполагает расширительного толкования. Таким образом, ЗК РФ устанавливает обязательность рассмотрения земельного спора только в судебном порядке, исключая данную категорию споров из юрисдикции других органов государственной власти.

Подведомственность того или иного спора судам общей юрисдикции определяется Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации[14].  Так, в соответствии со ст. 22 данного нормативного акта суды рассматривают и разрешают:

– исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из земельных и иных правоотношений;

– дела, возникающие из публичных отношений, например, по заявлениям об оспаривании решений и действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих;

– дела особого производства;

– дела об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов;

– дела о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений.

Ст. 23 того же нормативного акта определяет виды гражданских дел, подсудных мировому судье. К ним, в частности, относятся дела по имущественным спорам, за исключением дел о наследовании имущества и дел, возникающих из отношений по созданию и использованию результатов интеллектуальной деятельности, при цене иска, не превышающей пятидесяти тысяч рублей, а также дела об определении порядка пользования имуществом.

 Подведомственность дел арбитражному суду определена в ст. 27 Арбитражного процессуального кодекса[15].  Так, арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности.

Арбитражные суды разрешают экономические споры и рассматривают иные дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке,  а в случаях, предусмотренных Кодексом и иными федеральными законами, с участием Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не имеющих статуса юридического лица, и граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя.  

 На основании ст. 28 рассматриваемого нормативного акта арбитражные суды рассматривают в порядке искового производства возникающие из гражданских правоотношений экономические споры и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями. В соответствии со ст. 29 арбитражные суды рассматривают в порядке административного судопроизводства возникающие из административных и иных публичных правоотношений экономические споры и иные дела, связанные с осуществлением организациями и гражданами предпринимательской и иной экономической деятельности:

– об оспаривании затрагивающих права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, наделенных федеральным законом отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностных лиц;

– об административных правонарушениях, если федеральным законом их рассмотрение отнесено к компетенции арбитражного суда;

– о взыскании с организаций и граждан, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность, обязательных платежей, санкций, если федеральным законом не предусмотрен иной порядок их взыскания;

– другие дела, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, если федеральным законом их рассмотрение отнесено к компетенции арбитражного суда.

Кроме того, в соответствии со статьей 30 АПК РФ  арбитражные суды рассматривают в порядке особого производства дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение для возникновения, изменения и прекращения прав организаций и граждан в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

  Интересным представляется вопрос об особенностях рассмотрения земельных споров третейскими судами. В недавнее время в юридической практике обострилось внимание к проблемам подведомственности третейским судам споров о правах на земельные участки[16].

  Выводы о том, осуществляется ли третейскими судами правосудие или нет, широко представлены в юридической литературе. Г.А. Жилин, например, отмечает неточность ст. 11 ГК РФ, «…которая к субъектам, осуществляющим судебную защиту гражданских прав, наряду с судом общей и арбитражной юрисдикции относит и третейский суд. Однако третейское разбирательство не судопроизводство, оно не является правосудием и в российской правовой системе его во избежание путаницы следует относить к общественной форме защиты прав[17]».

По мнению С.А. Курочкина, «правосудие как особый вид государственной деятельности имеет определенную специфику, которая не может быть воспринята системой третейских судов». По его мнению, третейское разбирательство можно рассматривать только как альтернативу государственной форме разрешения правового спора[18].

Несомненно, решение суда является основанием возникновения прав на недвижимое имущество. Однако вопрос о том, является ли таким основанием решение третейского суда, до недавнего времени не являлся однозначным, несмотря на содержание ст. 28 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»[19], в которой определены особенности регистрации права на основании  решения суда, арбитражного суда или третейского суда.

  Различные мнения по указанному вопросу широко представлены в научных трудах, при этом выводы о правомерности рассмотрения споров о правах на недвижимое имущество третейскими судами не являются однозначными[20]. Противоречивая судебная практика, различия в правовых позициях Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда – все это не способствовало единообразию практики применения гражданского законодательства,  обеспечению стабильности гражданского оборота, а также защите гражданских прав.

Так, в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2007 года был представлен ответ на вопрос о том, может ли решение третейского суда являться основанием для регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. В данном документе было указано, что если решение третейского суда сторонами не оспаривается, оно может являться основанием для регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

При этом регистрирующий орган проводит правовую экспертизу всех представленных на регистрацию документов, в том числе и решения третейского суда в отличие от решений судов общей юрисдикции, проверку законности сделки, установление отсутствия противоречий между заявляемыми правами и уже зарегистрированными правами на данный объект недвижимого имущества, а также других оснований для отказа в государственной регистрации прав[21].  

  В тоже время общеизвестной является и альтернативная позиция Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: «…  вопрос о праве собственности на недвижимое имущество относится к исключительной компетенции государственных судов»[22].

Историческим моментом в развитии рассматриваемых отношений является принятие Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 26 мая 2011 года № 10-П[23], в котором даны исчерпывающие ответы по вопросам компетенции третейских судов о рассмотрении споров о недвижимом имуществе.

Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в лице Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, обратившийся в Конституционный Суд Российской Федерации  оспаривал конституционность положений пункта 1 статьи 11 ГК Российской Федерации, статьи 28 Федерального закона от 21 июля 1997 года № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона от 16 июля 1998 года № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)», Закона Российской Федерации от 7 июля 1993 года № 5338-I «О международном коммерческом арбитраже» и Федерального закона от 24 июля 2002 года № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации», которыми определяется подведомственность споров третейским судам.

По мнению заявителя, присущая этим законоположениям неопределенность в части регулирования подведомственности споров третейским судам не позволяет однозначно ответить на вопрос, могут ли третейские суды разрешать споры о недвижимом имуществе и выносить решения, которые влекут переход прав на это имущество, их государственную регистрацию и внесение соответствующих изменений в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним, а также обращение взыскания в том числе на заложенное имущество.

Кроме того, они не отвечают однозначно на вопрос, могут ли третейские суды рассматривать споры, затрагивающие интересы третьих лиц; в результате, поскольку ни суды, ни участники экономического оборота не могут точно определить, на какие гражданско-правовые споры, касающиеся недвижимого имущества (в том числе в связи с публично-правовой составляющей этих споров), не распространяется компетенция третейских судов (международных коммерческих арбитражей), создается возможность противоречивой правоприменительной практики, что ведет к нарушению конституционного принципа стабильности условий хозяйствования, противоречит публичным интересам и не соответствует статьям 8 (ч.1), 34 (ч. 1), 35 (ч.1 и 3), 45 (ч.2), 47 (ч.1), 55 и 118 Конституции Российской Федерации[24].

Признав не противоречащими Конституции Российской Федерации положения рассматриваемых нормативных актов, допускающих  рассмотрение третейскими судами гражданско-правовых споров, касающихся недвижимого имущества и государственную регистрацию соответствующих прав на основании решений третейских судов, Конституционным Судом сформулированы ряд выводов, имеющих огромное практическое и теоретическое значение.

Во-первых, по мнению Суда, основанная на положениях Конституции Российской Федерации возможность разрешения гражданско-правовых споров посредством третейского разбирательства закреплена в гражданском законодательстве и соответствующих процессуальных нормах, предметом регулирования которых обусловлено и использование применительно к третейскому разбирательству как альтернативной форме защиты гражданских прав термина «суд». 

На наш взгляд, необходимо учитывать тот факт, что нормы о возможности передачи спора на рассмотрение в третейский суд содержатся в большом количестве нормативных актов, положения которых должны согласованно применяться для достижения поставленных целей правового регулирования. К примеру, подобные нормы содержаться в ЗК РФ. Последствия разрешения большинства земельных споров влекут за собой необходимость регистрации возникшего права, или необходимость внесения изменений в сведения об объекте права, ограничениях прав и т. д.   В тоже время конституционность норм указанных нормативных актов не оспаривалась.  

Во-вторых, Постановлением четко определено, что если решением третейского суда, принятым по результатам рассмотрения спора, касающегося недвижимого имущества, установлены права на это имущество, регистрирующий орган обязан совершить действия по их государственной регистрации. Таким образом, необоснованная практика ограничения компетенции третейских судов должна быть прекращена. Представляется, что решение третейского суда представляет собой юридический факт - самостоятельное основание возникновения прав на недвижимое имущество, обладающее определенной спецификой, которое по своей правовой природе является основанием добровольного исполнения гражданско-правового договора. И если договор, основанный на свободе воли сторон – бесспорное основание для государственной регистрации права, то почему же решение третейского суда, которому стороны на основании соглашения передают спор для рассмотрения, не может являться еще одним фактом в так называемом юридическом составе, необходимом для возникновения права на недвижимое имущество?

Другой вопрос состоит в том, что по своей правовой природе решение государственного суда и решение третейского суда, не смотря на схожее наименование, не являются идентичными. Если решение арбитражного суда или суда общей юрисдикции является бесспорным основанием для государственной регистрации права и в рамках правовой экспертизы регистратор не вправе осуществлять проверку его законности и обоснованности, то решение третейского суда, даже добровольно исполняемое, должно подлежать проверке. Представляется, что здесь существенно должна возрасти роль государственного контроля за законностью решений, выносимых третейскими судами и такой контроль вполне может осуществлять Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии. В этой связи целесообразным являлось бы разработка и принятие нормативного акта, предусматривающего порядок проведения правовой экспертизы решений третейских судов.

В-третьих, Конституционным Судом сформулирована позиция о неправомерности исключения возможности разрешения гражданско-правовых споров посредством третейского разбирательства исходя из вывода о том, что  государственная регистрация сделок и иных юридически значимых действий с недвижимостью является «публичным элементом», включение которого в гражданско-правовые споры относительно объектов недвижимого имущества позволяет приравнять эти споры к спорам публично-правового характера.  Такой подход, по мнению суда, не учитывает конституционно-правовую природу соответствующих правоотношений.

Судом определены два критерия, позволяющие судить о невозможности передачи спора в виду их публично-правового характера на рассмотрение третейского суда:  специфика правоотношений и состав участвующих в споре лиц.    Требование же государственной регистрации недвижимого имущества не связано ни со сторонами спора, ни с характером правоотношения, по поводу которого он возник, – определяющим является природа объекта данного имущественного правоотношения.

Такие критерии разграничения частного и публичного элемента в рассматриваемых отношениях полностью исключают возможность «монополизации» государственными судами деятельности по рассмотрению споров о правах на недвижимое имущество. Признание Конституционным Судом не противоречащими Конституции Российской Федерации основных нормативных актов, определяющих компетенцию третейских судов, создает условия для реализации широкой практики рассмотрения данными судами споров о правах на недвижимое имущество.

Несомненно, в этом есть положительные моменты, которые выражаются в развитии альтернативных форм защиты гражданских прав, а также возможном снижении нагрузки по рассмотрению данной категории дел арбитражными судами и судами общей юрисдикции. Но есть и минусы, связанные с последующей реализацией рассматриваемых положений и обеспечением законности в данной сфере. В частности, объективно существующая возможность вынесения третейским судом незаконного решения при отсутствии спора о правах на недвижимое имущество в целях создания юридического факта – решения как основания государственной регистрации права, явно не будет способствовать стабильности гражданского оборота.

В целях предотвращения подобных нарушений законодательства возможна реализация двух вариантов развития событий: либо сужение компетенции третейских судов по рассмотрению споров о правах на недвижимое имущество на законодательном уровне, либо усиление государственного контроля за законностью выносимых решений. Остается открытым вопрос, – какой орган должен осуществлять подобный контроль? Мнение о том, что такой контроль может осуществляться исполнительными органами государственной власти, разделяют не все. Так, О.Ю. Скворцов считает, что правовая оценка и правовая ревизия решения третейского суда может осуществляться только судебными органами, а противоположный   подход подрывает статус третейских судов как юрисдикционных органов[25].

Однако представляется, что в настоящее время правовая экспертиза документов, представляемых для государственной регистрации права, является практически единственным в своем роде механизмом, позволяющим оценить законность выносимого третейским судом решения. Если спор о праве отсутствует и решение суда заведомо незаконно – нет оснований для обращения в арбитражный суд.  При отсутствии такого контроля случаи оспаривания законности таких решений буду единичными, например, при выявлении правонарушений правоохранительными органами.

---

Предыдущая

Оглавление

Следующая